Всеволод Чаплин? о том, зачем РПЦ свой арт-центр
Это событие знаменательно сразу в нескольких отношениях. Во-первых, протоиерей Всеволод Чаплин известен довольно жесткой позицией по ряду светских и, в частности, культурных вопросов: так, он предлагал ввести общенациональный дресс-код и призывал внедрить в современную моду особый православный стиль, упрекал интеллигенцию в русофобии и анархизме, а также пропагандировал идею православных ночных клубов без стриптиза и наркотиков. Во-вторых, идея Чаплина об арт-центре при церкви рассматривается многими в контексте критической реакции части общества на крайне жесткую оценку, данную священником недавней скандальной акции группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя. В-третьих, еще совсем недавно Всеволод Чаплин и Марат Гельман были непримиримыми оппонентами.
Газета Взгляд расспросила Всеволода Чаплина о том, как будет функционировать центр современного искусства при храме и какие произведения искусства ценит сам священник.
- Идея арт-центра при церкви, очевидно, подразумевает некий новый формат, отличный от того, что нам предлагают другие места культурного досуга. Интересно было бы узнать, как вы себе его представляете.
- Видите ли, ничего нового в этом формате нет. У нас при приходе в Бибирево много лет действует рок-клуб, а в храме Святой Татьяны, например, была выставка так называемого актуального искусства. В рамках нового проекта мы начинаем сотрудничество с клубом «АртЭрия» – ранее он располагался в Центральном доме работников искусств, откуда его попросили удалиться, поскольку, очевидно, площади были нужны для более коммерческого использования. У этого клуба уже есть своя устоявшаяся программа: фолк-музыка, рок, авторская песня, фестивали, лекции и дискуссии на разные темы. Собственно, с этим клубом мы и будем взаимодействовать, хотя открыты и для всех других предложений.
- Вами было оговорено, что произведения, которые будут представляться на этой площадке, не должны противоречить христианской нравственности. Какое искусство приемлемо лично для вас, какую музыку вы слушаете?
- Я не буду стоять над душой у этого клуба. Если узнаю, что там происходит что-то кощунственное или безнравственное, то, конечно, вмешаюсь, но клуб «АртЭрия» я знаю довольно хорошо и уверен, что у этих людей есть и вкус, и нравственное чувство. Что же касается моих пристрастий в музыке, то я стараюсь по крайней мере раз в две недели ходить на концерты и, как все нормальные люди, люблю Баха, Бетховена, Вагнера. Но интересуюсь также музыкой XX и XXI веков, увлеченно ее слушаю. Здесь мой любимый композитор – наверное, Шостакович. С огромным интересом слушаю весьма нестандартные эксперименты Владимира Мартынова, хотя, с другой стороны, общаюсь с таким композитором, как Алексей Рыбников. Очень люблю Арво Пярта, лично общался и с ним. Слушаю рок и фолк, в несколько меньшей степени – авторскую песню. Я не считаю, что для царствия Божия и для царства хорошего вкуса потеряны люди, исполняющие поп-музыку. Хотя стилистически я от нее далек – я ведь рос на альтернативном искусстве, а искусства советского чурался уже с юных лет. В любом художественном стиле и в любой культурной генерации есть хорошее и плохое, прекрасное и безвкусное, осмысленное и тупое. Из этого и исходим, как говорят в МИДе.
- Когда вы говорите, что воспитывались на альтернативном искусстве, вы, очевидно, имеете в виду не альтернативное искусство вообще, а то, которое было альтернативно официальному?
- Да, совершенно верно. Я слушал авторскую песню, Александра Галича. Слушал рок, как западный, так впоследствии и наш, а также то, что тогда называлось авангардом: Шнитке, Губайдулину, Пярта. Читал писателей-диссидентов, русских религиозных философов. Читал то, что принадлежало к большой традиции религиозно-социальной публицистики и составляло значительную часть тамиздата и самиздата, причем с некоторыми из этих авторов познакомился лично, еще учась в школе. В изобразительном искусстве я, увы, не силен, предпочитаю музыку и тексты.
- Есть основания ожидать, что в рамках арт-площадки при храме как представители современного искусства, так и представители Церкви должны будут пойти на существенные компромиссы. Так ли это, по-вашему?
- Собственно, пока площадка планируется как концертная. Будут интересные предложения по выставкам – будем их рассматривать. А диалог с нереалистическим искусством, назовем его так, у Церкви был всегда. Я сам в 1988 году был одним из организаторов выставки в галерее на Солянке. На этой выставке, посвященной тысячелетию крещения Руси, произведения авангардистов и концептуалистов впервые встретились с иконами, в частности принадлежащими к личной коллекции покойного патриарха Пимена. Среди художников, выставлявшихся там, были Валерий Юрлов, Виталий Линицкий, Борис Лаврентьев-Хотимский. Свидетельств об этой выставке, к сожалению, почти не осталось. Упоминаний о ней в официальной прессе почти не было (речь ведь все-таки еще о советском времени), хотя я написал о ней в «Журнале Московской патриархии», причем в английском варианте – я тогда работал в английской редакции этого журнала. Так что диалог никогда не прекращался, но одно дело – диалог, а другое – политические акции и кощунственные действия. Которые являются не примером готовности к диалогу, а попыткой приобрести скандальную славу путем оскорбления людей и причинения им боли. Хотя, как я много раз говорил, двери покаяния и исправления открыты для всех.
24 марта 2012 г., online812.ru
Следите за новостями Theproperty в Telegram
Новости |
Статьи и обзоры |
