Дмитрий Коган:
- На последней пресс-конференции в феврале Вы говорили об отсутствии профессиональных управленческих кадров в филармонии.
- Немножко не так. Я говорил о большой проблеме управленцев в области культуры, о молодых специалистах. Не о тех, кто работает у нас в филармонии с советских времен. Кто придет им на замену? Этот вопрос меня очень тревожит, потому что молодых специалистов по пальцам можно пересчитать.
- Да, это касаемо менеджеров. Молодой умный человек, заканчивая институт, как правило, не хочет работать в сфере культуры по причине того, что финансирование здесь не такое, как если он пойдет работать в банк или в коммерческую структуру. Все умные устраиваются в заведения с более успешной коммерческой составляющей, а нам без молодых специалистов никак не обойтись. У нас работает ряд опытных профессионалов, но они предпенсионного, а некоторые уже и пенсионного возраста. Мы их не отпускаем, держимся за них, просим не уходить, потому что им нет замены.
- Поиск ведется, мы принимаем молодых сотрудников, но их единицы. И проблема эта везде, не только в Самаре. То же самое и в городах Урала, и в Сибири, и в Центральной России, и на Дальнем Востоке. Эта проблема повсеместная.
- Как вы видите ее решение для России в целом и для Самары в частности?
- На мой взгляд, федеральное министерство культуры не справляется с финансированием своих же федеральных образовательных культурных вузов, которые находятся в регионах. Та же СГАКИ, я считаю, тотально недофинансируется. Такие же культурные университеты и академии есть в других регионах. Здесь может быть только один выход — какой-то договор с регионом о софинансировании и передаче этого учебного заведения на баланс региона. К примеру, Ольга Васильевна Рыбакова говорила, что с удовольствием приняла бы академию на свой баланс и развивала бы. Регион готов вкладывать в свою академию, а федерация не вкладывает. Поэтому создается такая ситуация: регион отстроил шикарный оперный театр, а управленцев академия в нужном количестве выпустить не может, и это не вина академии. Я знаю ректора Элеонору Александровну Куруленко — она очень опытный, профессиональный человек, но когда федеральное министерство недофинансирует, ректор ничего сделать не может. Эта проблема тотальная по всей стране, проблема с консерваториями — с Уральской, с Новосибирской, с Нижегородской. На Дальнем Востоке у нас вообще нет консерватории. На 9 субъектов федерации у нас нет высшего музыкального образования.
- У нас в Самаре есть так называемая консерватория.
- Это академия культуры. Консерватория — это когда только музыка, а если все подряд, то это немножко другое.
- Представим, что у нас появилась настоящая консерватория. Есть ли у нас для этого профессиональные кадры?
- Если есть финансирование, то проблема с кадрами решается путем приглашения. Пригласить сюда десять преподавателей при наличии нормальной финансовой составляющей — не самая большая проблема. Ведь театр приглашает, например, нового главного дирижера Александра Анисимова и ведущих солистов, оплачивает им зарплату, гонорары, обеспечивает жильем. То же самое могла бы делать и академия — приглашать профессоров. Проблема в том, что пока не на что.
- У нас сейчас два оркестра, симфонический и камерный и нам приходится дублировать оркестрантов на важные программы. Лучшие музыканты камерного и симфонического — одни и те же люди. Это неправильно, должно быть два разных оркестра. В июле прошлого года у нас появились ставки, у музыкантов уже приличные зарплаты. Я думаю, что проблему с приглашением новых музыкантов и жильем для них мы к новому сезону решим.
- Есть конкретные фамилии людей, которые будут приглашены в штат филармонии, дирижеров или исполнителей. Оперный театр за последний год принял три новых дирижера, включая главного. Планируются ли в филармонии подобные изменения?
- Оперный театр не может существовать без главного дирижера и музыкального руководителя — это огромная махина. У нас в симфоническом оркестре есть Михаил Александрович Щербаков, камерный оркестр курирую я, и приезжают много гостевых дирижеров. Камерный оркестр не требует, чтобы здесь постоянно находился дирижер. Камерное музицирование — это несколько другое, это не оперный театр. Мы очень много пригласили в следующем сезоне дирижеров и в симфонический и в камерный оркестр. Упор в абонементах следующего сезона мы сделали на дирижеров, пригласили максимальное их количество, как никогда.
- Недавно в интернете появилась информация про Лео Кремера, что он всего один раз приедет в этом году, хотя раньше филармония с ним активно сотрудничала.
- Это было до меня. Когда я пришел в филармонию, абонементы этого сезона на 90% были сверстаны, и я посчитал для себя некорректным что-либо менять в этом плане. Следующий сезон мы уже переформатировали. В абонементах камерного оркестра у нас ни один дирижер, включая меня, не дублируется. Я точно так же имею одну программу в следующем сезоне. У нас там имеются всемирно известные музыканты, такие, как Константин Орбелян, Гинтарас Ринкявичус, Сергей Крылов и т. д.,Все они имеют по одной программе. В октябре или в ноябре филармония провела переговоры с Лео Кремером, мне, кстати, неизвестном, я не знаком с его творчеством. Знаю, что он работал в Самаре, но с его творчеством я никогда не сталкивался. Мы договорились, что он тоже примет участие в следующем году в абонементном концерте, как и все 12 дирижеров, которые приедут выступать с камерным оркестром. Как мне сейчас передали, этот мастер приехал на свой очередной концерт в Самару и почему-то был очень недоволен тем, что у него не будет абонемента, хотя он все прекрасно знал. А я не понимаю, почему он у него должен быть. У всемирно известного дирижера Орбеляна, к примеру, абонемента нет, и он на него не претендует, потому что с пониманием относится к тому, что у него, как и у других дирижеров, будет один концерт. Если мы дадим одному дирижеру три концерта, то у нас будет не 12 дирижеров в следующем году, а 9. Дадим одному 5 концертов, будет не 12 дирижеров, а 7. Я считаю, что лучше пригласить 12 интересных музыкантов, чем сделать какое-то тотальное количество программ у одного дирижера, поэтому мне эта ситуация абсолютно непонятна. Я не понимаю, на чем господин Кремер основывает свои претензии. Никаких договоренностей на сей счет не было и я вообще не считаю, что должен это как-то комментировать.
- Нападки на вас в интернете появляются уже не первый раз. Кто за этим стоит, на ваш взгляд?
- Как публичный человек, который все время находится в медийном пространстве, я совершенно нормально отношусь к тому, что обо мне появляется как позитивная, так и негативная информация. Что касается блогов, каждый может под скрытым ником написать что угодно про другого человека, поэтому я не комментирую блоги и неофициальные СМИ - на официальные я всегда реагирую. Если человек не может ко мне прийти или хотя бы написать под своим именем свою позицию, предложить, посоветовать, не согласится, оппонировать публично, а вместо этого он трусливо скрылся под ником и льет ложную информацию, оскорбляя человека, то что тут можно сказать. Самое обидное, когда пишут, что Самара мне не нужна. В Самаре я, фактически, начинал свою концертную деятельность, я здесь с 13 лет и всех здесь знаю с детства. Это родной мне город, здесь очень много близких мне людей, которых я очень люблю и ценю. Я очень люблю самарскую филармонию, это одна из самых близких мне в мире сцен, здесь я сыграл большую часть своего репертуара. Мне сейчас 33 года. Уже 20 лет, начиная с 13-летнего возраста, я выступаю в Самаре. Не буду говорить высокопарно, что это мой долг, но по крайней мере мне интересно здесь работать и, я считаю, что мы много можем добиться, а часть задач и обещаний мы уже выполнили: у нас «Дни высокой музыки», фестиваль духовной музыки, камерный оркестр, который за 8 месяцев уже третий раз едет на гастроли в Москву. Мы едем в турне по Швейцарии с камерным оркестром. Есть очень много интересных проектов, но и критика есть всегда. Я очень люблю, когда меня критикуют, но я за конструктивную критику. Моя мама — самый мой жесткий критик. Когда мама открывает дверь ко мне в гримерку после концерта, по ее глазам я сразу же вижу, как играл. Это мой барометр. Зал 40 минут стоя устраивает овацию, а мама зайдет в гримерку и от меня мокрого места не оставит.
- Вы упомянули блоги. Насколько Вы сами активны в интернете?
- Я не могу назвать себя активным пользователем, социальными сетями я не пользуюсь. Когда у меня есть пять минут, я лучше посмотрю партитуру - что можно в ней улучшить или исправить, чем напишу в твиттере, что я сегодня ел на завтрак. У меня правда не так много времени, поэтому я пользуюсь интернетом исключительно в деловых и информационных целях. Наверно, я начну рано или поздно использовать соцсети, но пока я не находил для этого время.
- Как вы относитесь к «Страстям по Матфею» митрополита Илариона?
- Митрополит Иларион высообразованный, высокодуховный человек. Мы с ним достаточно хорошо знакомы. У нас с ним вместе возникла идея фестиваля. Она была поддержана правительством Самарской области и министром культуры Самарской области. Я считаю, что это произведение очень интересное - каноны западноевропейской музыки, наложенные на православную литургию. Очень сложно в режиме интервью рассказывать о достоинствах произведения. Я вас приглашаю на концерт 4 апреля, чтобы вы лично в этом убедились.
- Продолжая тему «Страстей». Этот год объявлен годом Германии в России. Не планируете ли Вы исполнить «Страсти по Матфею» Баха, или оратории и кантаты, или другие его духовные произведения?
- Я думаю об абонементе духовной музыки в филармонии. В этом направлении работа уже ведется. Фестиваль — это первая точка, которая обратит внимание на духовную музыку.
29 марта 2012 г., vkonline.ru
Следите за новостями Theproperty в Telegram
Новости |
Статьи и обзоры |
