В 2010 г. Москва обгонит Нью-Йорк
Современная система управления городом Москвой отстраивалась с весны — лета 1991 года, то есть с момента выборов столичного мэра и образования правительства города, расформирования 33 старых районов, заменой их 10 административными округами (префектурами), образованными практически в границах архитектурно-планировочных зон города, а также более чем сотней малых городских районов.В дальнейшем эти новые районы с 2000 года в соответствии с решением Верховного Суда РФ стали считаться субъектами местного самоуправления (безосновательно с точки зрения нормальной логики формирования и развития реальных местных сообществ; настоящая и перспективная роль этого надуманного местного самоуправления может носить лишь вспомогательный характер, и в условиях сложившейся системы единого городского управления вряд ли будет претендовать на иную роль в ближайшем будущем).
В октябре 1993 года Моссовет также прекратил свое существование, а в декабре того же года был избран новый представительный и законодательный орган — Московская городская Дума в составе 35 депутатов.
Необходимо напомнить, что в 1990 — 1999 годах Россия находилась в тяжелом системном кризисе, описывать которого нет никакой надобности, ситуация того времени общеизвестна. Однако удивительной особенностью Москвы в это время было пусть неровное, сложное, но все же поступательное развитие наперекор общим тенденциям к социально-экономическому упадку.
При этом Москва вместе со всей страной пережила два системных кризиса — 1990 — 1993 годов и 1998 — 1999 годов, но при этом в межкризисный период 1994 — 1997 годов смогла развиваться, создавать новую инфраструктуру и сохранять от деградации свою социальную сферу.
Так, в эти межкризисные годы неуклонно предоставлялось бесплатно очередникам несколько сотен тысяч квадратных метров социального жилья ежегодно, реконструировался ветхий жилой фонд. Реализовывались и крупные инфраструктурные проекты: расширялась МКАД, начиналось строительство Третьего транспортного кольца, создавались объекты инфраструктуры мега-проекта ММДЦ ’Москва-Сити’ и многое другое. Привлекались серьезные международные кредиты и инвестиции в финансовую, торговую и строительную сферы. Не было задержек заработных плат, выплачивались жителям городские надбавки. Не было забастовок рабочих и учителей. Бесперебойно работали школы и поликлиники. Город в эти опасные для федеральной власти годы был центром стабильности, еще одной крепостной стеной вокруг Кремля.
Лишь дефолт 1998 года нанес сильнейший удар по экономике города, но и он не смог даже на короткое время дезорганизовать управление. Осень 1998 года была периодом труднейшей работы городской власти по обеспечению запасов на зиму, подготовке систем города зиме, по обеспечению работы городских структур в условиях паралича финансовой расчетной системы. При этом удалось чрезвычайными усилиями власти удержать большую часть частных инвесторов в городе Москве, твердо гарантировать платежи по кредитам, реструктурировать долги и потом уже к 2003 году расплатиться по ним.
Закалившись в трудные годы, с приходом стабильности в 2000 году Москва стала в рамках сложившихся отношений постоянно наращивать темпы: рост валового регионального продукта был в ’путинские’ годы, как правило, выше 10% в год, а в отдельные годы ’добивал’ до 20%.
И при этом, такое развитие города сопровождалось не только, скажем, масштабным строительством, но и постоянным расширением социальных программ, непосредственно на которые ежегодно тратилось не менее 30% бюджета, а с учетом прочих социальных расходов, вся вместе социальная составляющая бюджета достигала в эти годы по разным подсчетам 45 — 55 %.
Об объемах государственных и частных инвестиций в строительство, о развитии оптовой и розничной торговли, о финансовом секторе Москвы можно, наверное, не писать, здесь успехи налицо. Но и промышленность, и малый бизнес стали активно развиваться, создавая, и рабочие места, и в то же время, угрозу дефицита электроэнергии. Ведь, как замечено, на каждые два процента прироста промышленности приходится, в среднем, примерно один процент прироста потребления электроэнергии (по этим данным легко отслеживаются реальные темпы роста производства). Приходится модернизировать энергетику, и сегодня мы тратим десятки миллиардов рублей на портфельные и прямые бюджетные инвестиции в столичную энергетику. Таким образом, город постоянно создает с помощью затратных механизмов условия для промышленности и сферы услуг, что и приводит к экономическим и социальным результатам (в первую очередь, к практическому отсутствию безработицы).
В конце двухтысячных годов это кажется хоть и впечатляющим, но нормальным в контексте общего состояния экономики страны, но вот как Москве удавалось развиваться в том же 1997 году? (Памятные знаки этого времени, такие как МКАД, ММДЦ ’Москва-Сити’ и Олимпийская деревня могут быть иллюстрацией). Чем же объяснить ’феномен Москвы’, устойчивость ее социальной сферы, ее политическую стабильность, развитие ее экономики в самые трудные годы?
В отечественной прессе за 15 лет сложились по этому поводу различные мифы. Как во всяком мифе, в каждом из них есть реальная основа и богатый полет фантазии.
Москва такая богатая, потому что здесь находится федеральный центр, который притягивает всю экономическую жизнь в свою орбиту, и Москва ’сосет соки’ из всей России.
Безусловно, есть значительная доля правды в том, что инвестиционная и прочая привлекательность Москвы связана с ее столичным статусом.
Но, праздно рассуждая на эту тему, наши ’хулители’ не желаю видеть, сколько проблем эта самая ’столичность’ создает: миграционные потоки, проблемы преступности, транспортные проблемы, задачи обеспечения различных потребностей федеральной власти, проблемы, связанные политической активности партий, граждан и их объединений.
При этом сама федеральная власть до сих пор вносила лишь сравнительно небольшую финансовую лепту на поддержание столицы.
Но зато как мешали нормально работать московской власти некоторые деятели федерального масштаба: и Березовский со своей клиентелой в ’эпоху олигархов’ (1995 — 1998 гг.), и ретивые федеральные чиновники в период максимальной силы Касьянова (2000 — 2003 гг.). Сколько проблем деятели касьяновского правительства нам создали, не перечислишь. То памятники культуры отбирают, то претендуют на 60% земель в Москве, то требую отдать им зачем-то Институт Генерального плана Москвы. Начнешь все ’обиды’ перечислять, со счета собьешься. Правда и мы не овечки, на наскоки чиновников огрызались, а если совсем было плохо, к президенту за помощью обращались, что нас, наверное, и спасло от разорения. Это сегодня Касьянов записной демократ, а в то время был сатрап сатрапом, и правительство его было надменным и закрытым для диалога.
Правда, в отдельных случаях и в этот период, надо все же отдать должное ’федералам’, помогали нам в некоторых делах и материально, и организационно, но не слишком щедро. То, что наше столичное положение было основой нашего процветания в прежние годы, в основном, расхожий миф. ’Столичность’ часто оборачивалась нам не розами, но острыми и длинными шипами.
А вот уже к 2008 году мы подошли совершенно с другими отношениями с федеральной властью. Теперь столичный статус должен дать настоящую отдачу. Пусть сказка, наконец, станет былью, и мы сумеем наладить наши отношения и с РАО ЕС, и с Росимуществом.
в Москве очень дорогая земля и недвижимость, вот Москва и процветает, ’жирует’, так сказать.
Земля у нас дорогая, поскольку ее очень мало. А вот доля в доходах от использования всего имущества Москвы (в том числе земли) в бюджете 2008 года предусмотрена менее 7%, в то время как налоговые поступления составляют 85% городского бюджета. На налоги мы живем в Москве, как в нормальном европейском городе!
А недвижимость так страшно дорога потому, что инфраструктура города должна модернизироваться, а мы не можем в полной мере дотировать этот процесс для инвесторов в коммерческом секторе из бюджета. Такого рода благотворительность по отношению к коммерсантам москвичи не поймут. Вот и растет суммарная нагрузка на весь строительный цикл, что выражается в цене квадратного метра жилья на первичном рынке. А рост цен на недвижимость еще и подстегивается ростом цен на стройматериалы, и поддерживается свободной рыночной динамикой спроса и предложения на ’вторичном рынке’ жилья (который к тому же в три раза больше первичного по объему). Дорогая земля, большие доходы, да расходы тоже непомерно велики. С недвижимого имущества городу напрямую не разжиться, а чтобы косвенные доходы от недвижимости получить, да рабочие места, да налоги, для этого много чего сделать нужно, большие деньги из бюджета вложить.
нефтегазовые головные офисы, платящие налоги в Москве, обеспечивают ее процветание.
Да, в разные годы головные офисы крупнейших компаний обеспечивали иногда до половины поступлений от налога на прибыль предприятий и формировали до 20% бюджета Москвы. Но, при этом, общие налоговые поступления в городской бюджет от московских граждан и организаций и налоговые поступления в федеральный бюджет в разные годы распределялись между федеральным и городским уровнем в соотношении 45% — 55% (примерно пополам). Иными словами, Российская Федерация отбирала обратно у Москвы все, что город получал от этих головных контор, и Москва прибавляла к этому еще столько же отчислений от собственных доходных городских предприятий. Иными словами, вместо положенных столичных субвенций, субсидий или дотаций, Российская Федерация фактически просто уменьшала Москве бремя федерального изъятия из экономики города, позволяя только частично покрыть его за счет налогов от ’нефтянки’. Спасибо, но можно было бы и просто оставить больше налогов российским регионам. А так Москва — крупнейший регион-донор, донорство которого обеспечивается не только, и не столько ’нефтянкой’, сколько его финансовыми, торговыми и иными предприятиями.
С этими мифами о Москве надо расставаться, и как это не тяжело, и даже невыносимо для многих наших критиков, пора признать, что устойчивое сегодняшнее опережающее развитие Москвы, как и повышенная ’живучесть’ в предшествующий период, базируются на целом ряде иных факторов, среди которых важнейшую роль играют как ресурс городского сообщества, так и ресурс городской власти, сложившейся ’московской модели’ управления.
Действительно, с одной стороны, в Москве имеется огромный человеческий потенциал: самое высоко квалифицированное население страны, лучшая в России образовательная система, множество учреждений здравоохранения и культуры, половина российской науки, множество предприятий высокотехнологического сектора (преимущественно, оборонных). Этим все возможности Москвы не ограничиваются, однако, наличие больших потенциальных возможностей автоматически еще не предполагает успеха. Необходимо эти возможности ’вскрыть’.
И при этом нельзя забывать о том, что наряду с возможностями в Москве имеются и источники дестабилизации: политическая активность партий и общественных организаций, сложная национальная и конфессиональная ситуация, массовая миграция, общая тяжелая ситуация с транспортом, экологией, энергетикой и общественной безопасностью. Каждая из этих проблем представляет собой вызов власти и требует многоплановых действий по минимализации системных источников рисков и постоянно действующих вредных факторов. Без усилий власти, иногда даже чрезвычайных, сами собой эти проблемы не решаются, а только накапливаются и интегрируются.
В этой связи (опять повторю неприятное для наших ’зоилов’) особую роль играет работа органов государственной власти субъекта Российской Федерации города Москвы — мэра, правительства города, его территориальных и центральных органов, Московской городской Думы. Только выстроив систему административного, корпоративного, финансового и социального управления нам удалось добиться нынешних результатов.
Работа органов правительства Москвы, крупных городских государственных (ГУП и ГАО) и смешанных (ОАО, ЗАО) компаний, взаимодействие Москвы с корпорациями федерального уровня (Газпром, Сбербанк, РАО ЕС), деятельность по привлечению кредитов, прямых и портфельных инвестиций, по созданию холдингов и управляющих компаний, поддержка промышленности, торговли и малого бизнеса — вот источник благосостояния Москвы. Изучение этого опыта не может быть предметом одной статьи или одной книги, и я не вправе этим утомлять читателя.
Одно необходимо сказать: с самого начала формирования этой системы в 1991 году (я в то время работал в Институте развития Москвы при Моссовете и уже мог наблюдать процессы) в Москве господствовал дух прагматизма, приближенности к реальности, определения действующих в обществе сил, выявления закономерностей и управления тенденциями, то есть поддержки благоприятных процессов и торможения неблагоприятных.
Грубое администрирование вместе с бесплодным теоретизированием, внедрением неких идеальных конструкций, разработкой механистических схем — все это было отброшено еще на ранних этапах становления.
Таким образом, из самой жизни, из наблюдений и экспериментов, часто методом ’проб и ошибок’ определялись в начале 90-х те принципы управления городом, которые полностью сложились к 2001 году.
А девяностые годы были трудные — демонстрации, баррикады, танки, инфляция, перебои поставок, бандиты, ваучеры, МММ и спирт ’Ройял’, постоянная угроза терроризма и происки олигархов.
В жесткой агрессивной среде неплодотворные идеи в сфере большого бизнеса и управления ’погибали’ почти сразу, а перспективные и плодотворные начинания требовали серьезных усилий для их реализации, что заставило выработать целый набор управленческих технологий и правил поведения, создать инструментальную базу функционирования государственного аппарата, государственного предпринимательства и многопланового партнерства с частным бизнесом.
Москва, исключительно исходя из реальности, строила свое управление по типу большой корпорации, финансово-промышленного конгломерата, в котором, кроме производственной и экономической деятельности осуществлялся активный менеджмент в социальной сфере (и это особенность такой мега-корпорации). Принципы корпоративного управления и корпоративного поведения пронизывали все сферы социально-экономической жизни Москвы, формируя структуру, достаточно хорошо известную в крупных городах Японии и Южной Кореи, в Сингапуре или на Тайване. Таким образом, именно корпоративная модель по типу ’азиатских тигров’ 1950 — 1970 годов стихийно возникла, устоялась и показала свою эффективность в Москве.
Возможно, что наша дуалистическая цивилизация, оставаясь в гуманитарной и культурно сферах европейской, в сфере экономической и социальной все же тяготеет к Азиатско-Тихоокеанскому региону (хотя, справедливости ради надо отметить, что корпоративные принципы управления реализуются и во многих крупных городах США и Европы). Все-таки вышли мы не из Речи Посполитой, а из улуса империи Чингиз-хана.
Некая существующая в умах идеальная политическая модель управления, когда администрация действует достаточно обособленно в своей сфере, ’внизу’ принимают свои решения местные органы, независимо действует ’третий сектор’, частный бизнес, а политика региона реализуется как бы над всем этим в системе ’сдержек-противовесов’ и цивилизованного лоббизма, оказалась неприемлемой для нас по мотивам как простого выживания, так устойчивого развития. Увы, ’невидимая рука рынка’ в России способна скорее к воровству, чем к созиданию. И отечественные ’сдержки-противовесы’ у нас такие, что только диву даешься.
Но в то время как российская экономика, перефразируя Леонтьева, обрела в девяностые годы паруса частного интереса, но утратила рули государственного управления, корабль Москвы шел под развернутыми парусами частного интереса, но с твердым рулевым управлением. Поэтому мы и сегодня, имея опыт, не ’покупаемся’ ни на лозунги либеральных ’рыночников’, ни на предложения ’державников’ все ’взять под контроль’. Нам не нужен ни новый экономический застой, ни экономическая анархия.
Такая последовательная прагматическая политика, исходящая из реальности позволила, в частности, выстроить и совершенно особую систему взаимодействия исполнительной и законодательной власти в Москве: Наверное, наш регион единственный в России, где бы региональный парламент нашел свое место и был бы реально вписан в систему власти: Московская городская Дума не только орган, принимающий законы, но и один из центров социальных инноваций в городе, и площадка согласования интересов различных структур бизнеса и администрации, и надежный референт, и цивилизованный оппонент исполнительной власти. Это тоже особая тема для разговора, как находит себя во власти региональный парламент, и что для этого должна делать (или не делать) исполнительная власть.
Последовательная активность властей Москвы в социальной сфере отвечала общим гуманитарным и социальным запросам московского общества, что всегда приводило к выстраиванию даже в самые трудные года систем социальной защиты, к развитию и сохранению особой московской модели качественного образования, поддержанию здравоохранения и культуры (порой вопреки деструктивным механистическим инициативам некоторых федеральных чиновников).
Так, Москва лучше других регионов выдержала удар недостаточно просчитанных, поспешных реформ социальной сферы 2004 — 2005 годов и сумела защитить свое видение развития социальной сферы.
Еще раз хочу отметить, что основные параметры системы управления в Москве уже определились к 2000 году, и поэтому годы правления Путина были для нас периодом ’не сева, а сбора урожая’. И урожай оказался весьма хорошим, хотя все происходило не без отдельных потрясений и проблем.
Бюджет города Москвы от примерно 7 миллиардов долларов США в 2000 году достигнет в 2008 году 45 миллиардов долларов США, что в привязке к доллару США 2000 года означает абсолютное сопоставимое увеличение доходов примерно в четыре раза. В настоящее время из субъектов федерации Европы Москва по бюджетным показателям уступает только федеральной земле Бавария, а среди мегаполисов мира догоняет бюджет Нью-Йорка. В 2010 году мы планируем обогнать и Баварию, и Нью-Йорк. Средняя заработная плата в Москве в 2008 году выходит на показатели в 25 — 30 тысяч рублей, а в ближайшие 3 года достигнет 45 тысяч рублей в месяц. Надбавки к пенсиям позволят к концу 2008 года превысить ежеквартально индексируемый минимальный прожиточный минимум в 1,5 раза, и планируется в ближайшее время довести суммарный размер пенсий и надбавок к ним до 2 региональных прожиточных минимумов. Реальный уровень жизни людей увеличился в Москве за путинские годы правления по самым острожным оценкам более чем в два раза.
Что касается социальной составляющей бюджета, то общий объем средств, направляемых в региональные социальные программы, также увеличился за 8 лет также более чем в четыре раза, что позволило нам, в частности, выйти на абсолютно новые решения по социальной защите инвалидов, и в этом мы хотим быть локомотивом передовых преобразований, примером для остальной России.
Ведь уровень ВВП на душу населения как раз подошел к той черте, которую достигли развитые страны Запада в шестидесятые годы прошлого столетия, когда там начались ’инвестиции в здоровье человека’, ’бэби-бумы’, было провозглашено создание современного социального государства, ’государства всеобщего благоденствия’. Настало время и нам начать, а экспериментальной площадкой, локомотивом реформ социальной сферы, примером ’инвестиций в человека’ должна стать Москва.
При этом основными проблемами в Москве остаются жилище и транспорт. Все показатели по объемам строительства жилья, в том числе по безвозмездным и возмездным социальным программам обеспечения граждан Москвы также увеличиваются, однако действуют сильнейшие факторы сдерживания роста, вызванного нехваткой земельных участков, перегрузкой инфраструктуры и постоянным увеличением стоимости строительных работ и материалов. И транспортная нагрузка возрастает: ежегодно только частный парк автомашин в Москве увеличивается на 100 тысяч единиц. Не хватает парковок, стоянок, развязок, дорог. Все это сказывается на экологии города, что также требует целой системы затратных, дорогостоящих решений.
Я думаю, однако, что подробный анализ развития социальной сферы, промышленности и строительства Москвы содержится в ежегодных отчетах столичного правительства, и мне незачем повторяться.
Но некоторые цифры вызывают удивление даже у меня: это и скорость возведения десятков новых небоскребов, и темпы привлечение инвестиций в городское хозяйство, и строительство новых объектов социальной сферы, и многое другое, о чем восемь лет назад трудно было и помыслить.
Если Россия в целом развивалась в 2000 — 2007 годах динамично, обеспечивая высокие показатели, и приблизилась к удвоению ВВП в 2009 году, то Москва развивалась в эти годы еще быстрее, еще активнее, и она удвоит свой ВРП еще раньше. Москва не собирается снижать набранные темпы, для какого-либо пессимизма нет никаких оснований, пока эффективно работает ’московская модель’.
Будущее развитие Москвы определяется в материалах ее Генерального плана, к которому сделан анализ развития экономики Москвы до 2024 года.
Показатели, которые мы можем достигнуть в 2024 году, не меняя ничего существенно в действующей модели развития и управления, предполагают увеличение производительности труда до 7 раз, показателя доли ВРП на душу населения почти в три раза (до 35 тысяч долларов США на человека в год), а обеспеченности жильем только до 26 квадратных метров на человека.
Другие же расчеты показывают, что если мы модернизируем ’московскую модель’, переведем экономику города на инновационный путь, к чему мы интеллектуально и методически готовы, а также объединим усилия с Подмосковьем, увязав все наши планы в единую систему (к чему мы готовы, а Подмосковье — нет) при федеральной поддержке (на что мы небезосновательно надеемся), то производительность труда каждого москвича может увеличиться даже более чем в 7 раз, показатель ВРП на душу населения вырасти более чем в 4 раза (45 и более тысяч долларов на каждого москвича в год), а обеспеченность жильем достигнуть 35 квадратных метров на душу населения, что сопоставимо с развитыми европейскими странами.
Выиграет от такой интеграции усилий и Подмосковье, и федеральный бюджет, и все граждане России.
- московская модель управления городом, и как субъектом федерации, и как особым социумом, и как городской агломерацией, и как огромной корпорацией сложилась окончательно в период 1991 — 2000 годов методом активного поиска решений в условиях борьбы за существование, пройдя через кризисы и конфликты;
- большие экономические и социальные успехи в развитии 2001 — 2007 годов есть результат реализации потенциала московской модели управления, который продолжает действовать, и в настоящее время весьма эффективен;
- к 2008 году появилась возможность, используя ресурс московской модели, радикально реформировать социальные программы и подходы к поддержке малоимущих (пенсионеры), к защите ’групп риска’ (инвалиды) по образцу европейских государств и стать лидерами в России процесса построения социального государства, инвестиций в человека;
- московская модель управления при существующих условиях развития в инерционной схеме позволит к 2024 году резко увеличить производительность труда и валовый региональный продукт, но адекватно этому не решит жилищную проблему: хотя уровень жизни москвича сравняется со среднеевропейским сегодняшним уровнем, но обеспеченность жильем окажется не соответствующим;
- интеграция Москвы и Московской области, модернизация московской модели, расширение инновационной активности при содействии федеральной власти позволят в 2020 — 2024 годам не только еще более резко увеличить экономические показатели, довести уровень жизни москвича до уровня высокоразвитых европейских стран, но и в достаточно высокой степени решить жилищные проблемы, доведя уровень его обеспеченности жильем до сопоставимого с сегодняшним европейским.
20 февраля 2008 г., kreml.org
Следите за новостями Theproperty в Telegram
Новости |
Статьи и обзоры |
