Финансовый кризис будет долгим
Глобальныйфинансовый кризис — лишь наиболее емкое выражение целого ряда многоуровневыхкризисов, накладывающихся друг на друга и провоцирующих один другой, в которыевходит современное человечество.«Информационныйвзрыв» резко повысил долю людей, задумывающихся о вопросах, не связанных с ихповседневной жизнью. Инерционные системы управления перестали соответствовать новымобъемам информации и доле самостоятельно мыслящих людей и потому множат ошибки.
Сдругой стороны, после победы над нашей страной в «холодной войне» Запад перекроилмир в своих корыстных интересах, лишив более половины человечества возможностинормального развития, в то время как глобальные медиа навязывают этой же половинестандарты потребления развитых стран в качестве нормальных и единственнодостойных человека. Осознание невозможности достижения этого уровня потреблениявызывает глобальную напряженность, терроризм и миграцию, но невозможностьразвития ограничивает рынок сбыта для самого Запада, на всех парах «влетевшего»в кризис перепроизводства. Стимулирование сбыта кредитованием неразвитого мирав 1997—1999 годах привело к кризису долгов, эхом которого стал крах «новойэкономики» США в 2000 году.
Последниевытащили свою экономику из начинавшейся в 2001 году депрессии двумявзаимодополняющими стратегиями.
Первая— «экспорт нестабильности», подрывающей конкурентов и вынуждающей их капиталы иинтеллект бежать в «тихую гавань» — США. Рост нестабильности в мире вызывает роствоенных расходов, взамен рынка стимулирующих экономику и технологическийпрогресс.
Реализованнаяв 1999 году в Югославии против еврозоны, эта стратегия доказала своюисчерпанность уже в Ираке. События же в Пакистане свидетельствуют о еевырождении в стратегию «экспорта хаоса»: дестабилизируя конкурентов, СШАперестали даже пытаться контролировать создаваемый ими хаос, превратив себя вкатализатор глобального военно-политического кризиса.
Второйстратегией поддержки экономики США была «накачка» рынка безвозвратных ипотечныхкредитов (заменившая на время и нормальную социальную помощь). Созданный еюфинансовый пузырь начал ползти по швам аж летом 2006 года, но многоуровневостьфинансовой инфраструктуры США привела не к мгновенному краху финансовых рынков,но к их длительной агонии, которая далеко не закончена: «плохие активы» (иобязательства, которым они служили обеспечением) будут выявляться еще долго.
Нодаже оздоровление финансов США еще не решит проблему, так как не смягчит кризисперепроизводства продукции глобальных монополий, усугубляемый выходом наглобальные рынки дешевой продукции Китая.
Длительнаяполитика «малых дел» и частных улучшений в социальном развитии стран Запада безизменения сути капиталистической системы привела в действие закон сохранениярисков: снижение частных рисков увеличивает системные риски вплоть до разрушениясистемы. В частности, развитые общества утрачивают мотивацию к труду,способность к производительной инициативе и сохранению этнокультурнойидентичности. Хваленый «средний класс» размывается: только в I квартале 2008 года во Франции разорилось около 3 тыс.ресторанов и кафе, причем число банкротов выросло на четверть, а количествокафе, закрывшихся, не дожидаясь банкротства, — вдвое. Бывшему среднему классууже не по карману «жизнь в кафе», которую он вел более полутора столетий.
Финансовыйкризис — лишь выражение грандиозного, комплексного перелома всегомироустройства, сопоставимого по своим масштабам с Реформацией (в ходе которойсистема управления, основанная на церкви, была заменена системой управления,основанной на светском государстве).
Относительноеравновесие будет достигнуто восстановлением биполярной системы (в которой СШАбудет играть роль сходящего со сцены СССР, а Китай — крепнущих, несмотря навнутренние кризисы, США) в мировой политике и поливалютной — в мировой экономике(возникнет несколько валютных зон, каждая со своей резервной валютой).
Россиятолько что испытала на себе его первый удар: огромный отток спекулятивногокапитала (из-за нехватки ликвидности в США) в первой половине сентября стал непосредственнойпричиной падения российского фондового рынка.
Государствооказалось полностью не готово к этому. Остановив биржевые торги послебеспрецедентного падения котировок 15 сентября, оно не предприняло никакихчрезвычайных мер. Паника и кризисные явления нарастали беспрепятственно, как вмае-июле 2004 года, и к вечеру четверга 18 сентября ситуация стала критической:банковская ликвидность упала до критического минимума, а паника бизнесменовначала распространяться на население. Штурм банков вкладчиками ожидался утромпонедельника (а то и днем пятницы) — и буквально в последнюю минуту, ночью,государство, очнувшись, сумело подхватить падающую финансовую систему.
Да,при этом применялись не те инструменты (банковскую систему спасалпредоставлением бюджетных (!) денег Минфин, а не Банк России, который, похоже,просто не понимал масштаба опасности). Панический характер принятия решений немог не привести к излишнему финансированию, усугубившему опасности коррупции иинфляции, а вместо точечной поддержки структурообразующих предприятийгосударство поддержало фондовый рынок в целом, то есть спекулянтов вместоэкономики — но главная задача спасения страны от нового финансового коллапсабыла все же решена.
Дажекрупнейшие инвестиционные банки России частью выстояли (как «Тройка-диалог»),частью нашли себе покупателей (как «Ренессанс-капитал»).
Однакокризис отнюдь не закончен, и придушенное состояние фондового рынка (3 октября,накануне 15-летней годовщины расстрела Белого дома и в преддверии принятияконгрессом США второго «плана Полсона», торги на РТС приходилось останавливатьтрижды) и финансовой системы в целом не оставляет место для иллюзий. Инфляция2008 года (без изменения методов расчета) составит не менее 16%, 2009 года —17—19%, рост ВВП затормозится до критического минимума в 5,5% (меньший рост недаст удовлетворить аппетиты основных групп влияния, спровоцирует «войну всехгрупп клептократии против всех» и приведет к жесточайшему политическомукризису).
Государствонаправило на поддержку рынков около 1,5 трлн. руб. и может выделить еще около3,5 трлн. Больших финансовых вливаний наша экономика (без кардинальныхинституциональных изменений и новых «правил игры») не выдержит.
Кудринстал символом стратегии вывода максимального объема средств государства изнациональной экономики. Инфляция от этого ниже не становилась (так каквызывалась произволом монополий и коррупцией), но в экономике, как впреддефолтные 90-е годы, создавался искусственный дефицит денег. Достаточноуказать, что за январь-август 2008 года денежная масса в России выросла лишь на9,5% — абсолютный минимум со времен дефолта (это делало кризис ликвидностинеизбежным и без ухудшения глобальной конъюнктуры).
Предприятияи банки, не имея доступа к необходимой ликвидности внутри страны, кредитовалисьна Западе, получая в виде кредитов свои собственные деньги, уплаченные в виденалогов, но за значительно более высокие проценты. Лоснящийся вид причастных кэтому российских реформаторов и их репутация не позволяет предположить, чтоогромная маржа между процентами, по которым российское государство отдаетденьги налогоплательщиков западным экономикам, и процентами, по которым этиэкономики кредитуют российских налогоплательщиков, оседает только на Западе.
Доавгуста 2008 года результатом этой стратегии были колоссальные убытки,достигавшие десятков миллиардов долларов в год, наращивание внешнего долгаРоссии (вплотную приблизившегося к 1 июля к объему международных резервов БанкаРоссии — соответственно, 527,1 Ч 568,3 млрд. долл.) и, из-за ухудшенияглобальной конъюнктуры, рост краткосрочных внешних займов, возобновившийся во II квартале2008 года.
Однаков августе-сентябре эта модель, скопированная реформаторами с блаженных для нихи кошмарных для страны 90-х годов, была разрушена Западом: его средства былиброшены на затыкание собственных финансовых «дыр», и возврат средств (пустьдаже втридорога) в российскую экономику был им резко сокращен. Принципиальноважно, что, как показывает анализ, это не более чем на 10% было вызванополитической местью за несогласие российского государства с предпринятойСаакашвили при поддержке США попыткой геноцида его граждан. Главная причинабыла экономической: резкое обострение нехватки ликвидности в развитых странах входе новой волны глобального финансового кризиса.
Российскиебанки, столкнувшиеся с острой нехваткой средств, начали брать краткосрочныекредиты, рассчитывая «в случае чего» продать имевшиеся у них пакеты ценныхбумаг. Однако бегство западных спекулятивных капиталов, обвалив фондовый рынок,обесценило эти ценные бумаги и лишило банки возможности расплатиться. Результат— жесточайший кризис ликвидности.
Принципиальноважно, что либеральные реформаторы, доведя финансовую систему страны до краяпропасти, тут же превратили общественную трагедию в новый роскошный бизнес.
Всамом деле: выделение эквивалента в 50 млрд. долл. на погашение долгов высокозначимых предприятий — необходимая мера, которая не позволит банкротствампревратиться в эпидемию. Разумно и то, что эта помощь предоставляется небесплатно, не за «красивые глаза» обанкротившихся бизнесменов, а за контрольныепакеты.
Однакоесть и другая сторона: как было показано выше, банкротства были вызваны впервую очередь не ошибками бизнесменов, а порочной политикой Кудрина,сознательно обескровившего экономику России. Получается, что либеральныереформаторы одной рукой лишают российский бизнес оборотных средств, ставя егона грань банкротства, а другой — забирают у него все лучшее, причем на деньгиэтого же самого бизнеса, уплаченных в виде налогов. И нет сомнения, что будущаяприватизация передаст эти активы в руки все тех же либеральных реформаторов,создав тем самым новое — уже третье — поколение олигархов.
Беспредельныйцинизм этой схемы, осуществляемой открыто, с беспрецедентной даже для нашеймногострадальной страны наглостью, ярко оттеняется неадекватным и коррупционнымхарактером госуправления предприятиями, убедительно иллюстрируемым примерамиэнергетики, ВПК, газовой промышленности, коммунального хозяйства и большинствагоскорпораций.
Приоценке последствий кризиса для России важно понимать, что российские финансовыерынки (и тем более фондовый) значительно слабее связаны с реальным сектором,чем в развитых странах, а ипотека в силу незначительности как объемов, так иуровня развития финансовых инструментов (практически отсутствует секьюритизация,выпуск ценных бумаг под ипотечные кредиты, равно как и перезаклад недвижимости)и вовсе является сегментом не столько финансовой, сколько потребительской сферы.
Конечно,связь есть, но она слабее и, соответственно, слабее и негативное воздействиекризиса.
Такнедвижимость, безусловно, подешевеет. Уже в конце сентября центрСанкт-Петербурга, например, покрылся объявлениями о продажах инвестиционныхквартир, а плакат с телефоном под окнами стал неотъемлемой частью историческогопейзажа. Однако основное снижение цен коснется оптовых продаж «от бизнесабизнесу»: кварталы новостроек и пакеты инвестиционных квартир действительнобудут продаваться раза в два дешевле, чем в начале сентября.
Повсей стране подешевеют новостройки, особенно расположенные «на неудобьях», ноиз-за общего падения уровня жизни они останутся недоступными для большинствароссиян.
Исключениемостанется Москва, рынок жилья которой высоко монополизирован: с одной стороны —строительными организациями, с другой — их смычкой с городскими властями. Такойдвусторонний монополизм жестко ограничивает возможности снижения цен. Дажепродажа части инвестиционных квартир «за любые деньги» может просто не получитьотражения в используемых рынком индикаторах, контролируемых заинтересованнымимонополистами.
Однакона вторичном рынке жилье и вне Москвы подешевеет меньше, чем новостройки:владельцы инвестиционных квартир в массе своей не попадут в критическоеположение и смогут продержаться в ожидании «лучших времен» достаточно долго.
Дополнительныйфактор, поддерживающий цены на недвижимость Москвы, Санкт-Петербурга инекоторых других городов — отсутствие общедоступных инвестиционных товаров,кроме жилья, и его уникальность: это единственный инвестиционный товар, обладающийвысокими потребительскими и коммерческими свойствами (грубо говоря, винвестиционной квартире можно жить и можно получать доход от ее сдачи варенду). С другой стороны, высокая концентрация доходов в современной России поддерживаетнекоторый спрос даже на сверхдорогое жилье.
Проколспекулятивного пузыря на рынке недвижимости, конечно, неизбежен, нопроизошедшего падения цен на нефть и снижения уровня доходов населения для негонедостаточно, и ждать его до весны 2009 года не стоит.
Нодаже когда этот прокол произойдет, он не окажет негативного развития наэкономику в целом, так как рынок ипотеки не является значимой частью финансовойсистемы России. За последний год, когда стоимость ипотеки из-за нехваткиликвидности уже выросла на 2—3 процентных пункта, а реальные доходы основноймассы населения сократились (официальная статистика показывает рост за счетсверхбогатой части общества), ее масштабы сократились до пренебрежимо малых.Новое удорожание — ориентировочно с 12,5—15 до 15—18% — конечно, сократит ихеще больше, но это уже не будет иметь ни экономического, ни социального значения.
Стенанияпо поводу обесценившихся из-за падения фондового рынка накопительных пенсионныхвкладов (за первое полугодие они, как и в прошлом году в целом, обесценились вреальном выражении; за вторую же половину этого года пенсионеры лишатся как минимум25%) вызывают недоумение. С самого начала пенсионной реформы она открыто иоднозначно была направлена на поддержку фондовых игроков, а не пенсионеров, апоследние не получат ничего существенного просто потому, что за время до ихвыхода на пенсию какие-то финансовые катаклизмы произойдут просто по теории вероятности.Чтобы не видеть этого, надо было или работать в пенсионном бизнесе, или бытьочень наивным человеком.
Реальныесоциальные последствия проявятся в совершенно других сферах. Прежде всего — вразорении ряда компаний, связанных с финансовым рынком либо с многочисленнымипроектами, осуществлявшимися богатой частью нашего общества (не новыми коммерческимии соловыми олигархами) «для души». В первую очередь это медийные и общественныепроекты. Под ударом окажутся также компании, не имеющие собственных активов иживущие за счет постоянного перекредитования (в первую очередь торговые сети, риэлтерскиекомпании, часть агробизнеса и транспортного бизнеса, особенно авиаперевозок).
Многиезанятые в этих секторах потеряют работу — и будут вынуждены заменить ее назначительно худшую. Они не лишатся средств к существованию, и их не будетслишком много (до конца года речь идет лишь о десятках тысяч людей), но ихконцентрация в центрах деловой активности резко ухудшит самочувствие общества.
Вструктурах, которые выстоят в кризисе, вероятно снижение заработков, преждевсего в виде неявного урезания соцпакетов, льгот и бонусов. Сократятся ивозможности дополнительных заработков.
Снижениедоходов будет сопровождаться ускорением роста цен, прежде всего из-за финансовыхпроблем торговли, особенно крупных сетей. Живя за счет дорожающего кредита, онибудут вынуждены (а благодаря своему монопольному положению смогут) повышать цены,разгоняя инфляцию.
Безогляднаяфинансовая накачка банковского сектора может породить монетарную инфляцию, нодефицит денег таков, что, скорее всего, до конца года она не проявится и точнобудет незаметна на фоне массового усиления злоупотребления монопольным положением.
Ухудшениефинансового положения предприятий сожмет базу коррупционных потоков и резкообострит конкуренцию за них. Это выльется в очередную «борьбу скоррупционерами», повысит уровень взяток и подстегнет рост цен, так как бизнесплатит взятки не из своего кармана, а из кармана потребителей.
Ухудшениереальной платежеспособности населения ускорит идущее последний год размываниесреднего класса (маркетологи, оценивающие его по уровню потребления с учетомвозможностей кредитов, засвидетельствовали его снижение с весны 2007 по весну2008 с 25 до 18%) и обанкротит ряд компаний, ориентированных на рост доходов населения.
Расплодившийсяна нефтедолларах «офисный планктон» впервые за последние десять лет столкнетсяс реальностью и с ужасом осознает, что есть вещи хуже, чем недостаточновежливый руководитель.
Нохуже всех — и быстрее всех — придется «гастарбайтерам». Сейчас их в Россиипримерно 11 млн нелегальных и 1 млн легальных, до 7 млн из которых занято встроительстве. В ближайшие два месяца кризис остановит все строительство (таккак оно развивается за счет кредитов), кроме специального и осуществляемого врамках отдельных крупных проектов. С учетом того, что доля «гастарбайтеров» вспецстрое относительно невелика, на улицы уже в ближайшие 2 месяца будетвыброшено от 2 до 6 млн молодых здоровых мужчин, не адаптированных социально ипсихологически (а часто без каких бы то ни было документов и с трудомпонимающих по-русски), не имеющих источника существования и крыши над головой.
Имэто грозит смертью от голода и холода (к которому они как южане намногочувствительнее нас).
Нам— жителям крупных городов — всплеском совершенно безумной уличной преступности,которая достаточно быстро примет организованный и исключительно жестокий (таккак люди будут воевать с нами за свое физическое выживание) характер.
Приэтом в 2009 году проблема будет искусственно обострена увеличением квоты на легальныйввоз рабочей силы почти вдвое — как минимум до 3,4 млн чел. (несмотря на то,что, получив разрешение на работу, очень большая их часть официально неработает, и Москва из-за этого даже сократила заявку).
Описанныесобытия резко — примерно до 5% — затормозят экономику, но накопленныегосударством финансовые резервы, несмотря на всю неэффективность ихиспользования, еще некоторое время (как минимум до следующей осени) будутоставаться мощным стабилизатором.
Такзаявленные государством инвестиционные программы продолжатся, а коррупция не тольконе даст сократить их, но и обеспечит их наращивание. Вне зависимости от степенинеэффективности использования средств, сам факт их использования будет смягчатьпроблемы с ликвидностью, с рабочими местами, с сокращением возможностей бизнеса.
Однаковолны глобального финансового кризиса, раз за разом (прошлый раз — весной иосенью, следующий — в конце октября — начале ноября) ударяя по России, приблизятсистемный кризис, вызванный произволом монополий, разрушением инфраструктуры, деградациейчеловеческого капитала и систем управления, и станут его катализатором.
Впервыеможно говорить о конкретных сроках вхождения России в системный кризис даже присохранении высоких цен на нефть (которые будут снижаться из-за проблем США) инизкой интенсивности межклановой борьбы: продолжение глобального финансовогокризиса инициирует утрату российским государством контроля за важнейшимисферами хозяйственной и общественной жизни осенью 2009 — весной 2010 годов.
Егоеще можно избежать созданием финансового контроля, санацией банковской системы,воссозданием механизма государственного рефинансирования не спекуляций, аинвестиций (включая выкуп у строительного бизнеса за долги новостроек высокойстепени готовности и превращения их в по-настоящему доступное, то ест почтибесплатное жилье). Однако коррупционная мотивация российской бюрократии вновьне позволит ей превратить кризис в катарсис и втолкнет нас в системный кризис.
7 октября 2008 г., ej.ru
Следите за новостями Theproperty в Telegram
Новости |
Статьи и обзоры |
